Дождь, начавшийся внезапно, словно сама судьба решила внести коррективы в долгожданные планы. Дэндзи, чья жизнь до этого момента была чередой суровых испытаний и борьбы с нечистью, стоял под навесом, сжимая в руке телефон с несостоявшимся свиданием. Мысли о Макиме, женщине, чей образ для него олицетворял не просто симпатию, а некий далекий идеал нормальной жизни, смешивались с разочарованием от промокшей одежды. Именно в этот миг обыденности, когда герой ощущал себя особенно одиноким, в его поле зрения появилась она – Резе. Простая работница соседнего кафе, улыбнувшаяся ему не из вежливости, а с какой-то искренней, тихой теплотой, которая редко встречается в его мире, полном насилия и договоров с демонами. Эта мимолетная встреча под стук капель, казалось бы, ничего не значила – просто короткий разговор с незнакомкой. Однако в ней заключалась та самая незаметная трещина, через которую в упорядоченный, хоть и полный опасностей, мир охотника начал просачиваться свет чего-то иного, человечного и спокойного. С этого дня рутина Дэндзи, состоявшая из заданий, тренировок и мыслей о Макиме, постепенно начала терять свою четкость. В ней появился новый, мягкий акцент – ожидание случайной встречи у того самого кафе, возможность обменяться парой ничего не значащих фраз с Резе. Ее присутствие, ее обыденные заботы о работе и простые улыбки действовали на него странным образом, создавая контраст с грандиозностью и сложностью чувств, которые он испытывал к своей командиру. Если Макима была для него недосягаемой звездой, целью, ради которой стоило становиться сильнее, то Резе оказалась чем-то вроде тихой гавани, местом, где не нужно было никому ничего доказывать. Жизнь начала обретать новые, ранее не замеченные оттенки. Прогулки по городу стали не просто перемещением из точки А в точку Б, а возможностью заметить что-то приятное в окружающем мире, который раньше он воспринимал лишь как арену для битв. Эти изменения происходили почти незаметно, исподволь, но они начали перекраивать внутренний ландшафт молодого человека, ставя перед ним неочевидный выбор между погоней за ослепительным, но далеким идеалом и тихим счастьем простого человеческого общения, которое оказалось гораздо ближе, чем он мог предположить.