Прошёл ровно год с тех пор, как тихое прибрежное городок потрясла череда загадочных и пугающих происшествий, связанных с заброшенной семейной пиццерией Freddy Fazbear's Pizza. Местные жители, не зная всей правды, постепенно превратили реальную трагедию в своего рода городской фольклор, в страшную сказку для смельчаков. Легенда о оживших аниматрониках и исчезнувших детях обрела такую популярность, что городские власти, стремясь извлечь выгоду из мрачной славы, решили организовать масштабный фестиваль. Это мероприятие, по задумке организаторов, должно было почтить память о старом развлекательном центре, превратив его историю в аттракцион для туристов, не подозревающих, насколько близко к поверхности лежит подлинный ужас тех событий. В это время Майк, бывший охранник той самой роковой пиццерии, и офицер полиции Ванесса изо всех сил стараются оградить от этой правды младшую сестру Майка, одиннадцатилетнюю Эбби. Для неё четверка аниматроников – Фредди, Бонни, Чика и Фокси – были не монстрами из городских сплетен, а единственными и самыми верными друзьями, с которыми её связывали тёплые, хотя и странные для постороннего глаза, воспоминания. Взрослые, движимые желанием защитить девочку, выстроили вокруг неё стену молчания и полуправд, но тоска по друзьям и интуитивное недоверие к версии брата толкают Эбби на отчаянный шаг. Она сбегает, решив любой ценой найти своих механических товарищей и узнать, что же с ними случилось на самом деле. Этот побег становится той самой спичкой, брошенной в бочку с порохом, запуская цепную реакцию новых, ещё более тревожных и опасных событий. Поиски Эбби неожиданно пробуждают дремлющие силы, заставляя прошлое в буквальном смысле восстать из пепла, и вскоре становится ясно, что фестиваль может превратиться не в праздник памяти, а в арену для повторения кошмара, который так и не был полностью завершён год назад. Тайны, похороненные под обломками старой пиццерии, оказываются живыми, и Эбби, сама того не желая, становится ключом, открывающим дверь в мир, где граница между другом и угрозой, между спасением и гибелью, оказывается призрачно тонкой.